Легкая пехота в русской армии. Пехота Российской империи: история, форма, оружие

В начале XIX века русская армия считалась лучшей в Европе (соответственно и в мире). Русская пехота имела на вооружении лучшие в Европе образцы стрелкового и артиллерийского , а в сочетании с боевыми качествами русского солдата и «суворовской школы» это делало русскую армию сильнейшей военной силой континента. Опыт Итальянской и Швейцарской компаний Суворова, Средиземноморский поход Ушакова показали, что русское военное искусство стоит на высочайшем уровне и не уступает французскому, а в ряде моментов и превосходит. Именно в это время А. В. Суворов разработал принципы стратегического взаимодействия театров войны. По его мнению, главным способом войны было стратегическое наступление. Надо отметить, что идеи и действия Суворова внимательно изучались во Франции. Можно сказать, что Наполеон Бонапарт был в определённой мере «учеником» Суворова, переняв его наступательную манеру боя, манёвренную войну.

Суворов применил основные тактические идеи, которые потом будет использовать русская армия: наступление широким фронтом (сражение на реке Адда 15-17 апреля 1799 года), встречное сражение (битва при Треббии 6-8 июня 1799 года), действия рассыпным строем и колоннами (сражение при Нови 1 августа 1799 года). Практически в каждом сражении Суворов выступал как новатор. Решительность, быстрота, натиск, чёткий расчёт и высочайший боевой дух суворовских «чудо-богатырей» приносили России одну победу за другой.

В дальнейшем основы, заложенные П. А. Румянцевым и А. В.Суворовым, применялись другими русскими полководцами. Так, учеником этих двух великих русских полководцев можно назвать Михаила Илларионовича Кутузова, генералом «суворовской школы» был Пётр Иванович Багратион и ряд других героев Отечественной войны 1812 года. Надо сказать, что поражение под Аустерлицем, как и неудачные итоги антифранцузских кампаний 1805, 1806-1807 гг., были связаны в первую очередь не с недостатками русской армии, подготовкой её командного состава и солдат, а с геополитическими причинами. Россия и император Александр шли на поводу у своих союзников (Австрии, Англии, Пруссии), играли в чужую игру. Александр послушался австрийских союзников и втянул армию в битву под Аустерлицем, хотя Кутузов был против этого сражения. Ещё раньше австрийцы не стали ожидать русских войск и вторглись в Баварию, в результате потерпели тяжёлое поражение. Кутузов, сохраняя армию, был вынужден совершить удивительный марш-манёвр протяжённостью в 425 км от Браунау к Ольмюцу, в ходе которого нанёс ряд поражений отдельным частям армии Наполеона. В 1806 году прусские вояки совершили аналогичную ошибку. Полностью уверенные в своей непобедимости, они не стали ожидать русских войск и потерпели сокрушительное поражение в битве при Йене и Ауэрштедте. Русская армия вполне успешно сдерживала натиск врага, ряд сражений был завершён ничейным результатом. Это притом, что французской армией руководил Наполеон (после смерти Суворова лучший полководец Европы), а в русской армии не было руководителя такого уровня. Россия не потерпела сокрушительного военного поражения, обе армии были измотаны. И это с учётом того, что Россия не могла сосредоточить против врага все свои основные силы – шла русско-персидская война (1804-1813) и русско-турецкая война (1806-1812).

Русская армия и флот к войне 1812 года не уступали вооружённым силам Франции в сфере вооружения, боевой подготовки, организации и применении передовых методов войны.

Организация, устройство армии

Пехота. В организации русской пехоты в 1800 – 1812 гг. можно выделить несколько этапов. В 1800-1805 гг. - это время восстановления организации, которая соответствовала принципам линейной тактики. Император Павел преобразовал пехоту, сократив число егерских частей и увеличив число мушкетёрских полков. В целом пехота была сокращена с почти 280 тыс. человек до 203 тыс. Воинская комиссия 1801 года работала над установлением единообразия пехоты с целью улучшения управления в мирное и военное время. Для этого во всех полках (егерских, гренадёрских и мушкетёрских) установили трёхбатальонный состав, в каждом батальоне было четыре роты. При этом гренадёрские и егерские полки имели однородный состав. Мушкетёрские полки были усилены гренадёрскими батальонами, чтобы усилить их ударную мощь.

Гренадёры были тяжёлой пехотой и считались ударной силой пехоты. Поэтому в гренадерские части традиционно брали самых рослых и физически крепких рекрутов. В целом общее число гренадёр было относительно невелико. Линейной (средней) пехотой были мушкетёры. Мушкетёрские полки были основным видом русской пехоты. Лёгкую пехоту представляли егеря. Егеря часто действовали в рассыпном строю и вели огневой бой на максимальном расстоянии. Именно поэтому часть егерей была вооружена редким и дорогим для того периода нарезным оружием (штуцерами). В егерские части обычно отбирали людей небольшого роста, очень подвижных, хороших стрелков. Одной из главных задач лёгкой пехоты в сражениях было уничтожение метким огнём офицеров и унтер-офицеров подразделений противника. Кроме того, приветствовалось, если солдаты были знакомы с жизнью в лесу, были охотниками, так как егерям часто приходилось выполнять разведывательные функции, быть в передовых дозорах, нападать на сторожевые пикеты противника.

По штату мирного времени мушкетёрские и гренадёрские полки имели 1928 строевых и 232 нестроевых солдата, по штату военного времени – 2156 строевых и 235 нестроевых солдат. Егерские полки имели единый штат – 1385 строевых и 199 нестроевых солдат. По штатам 1803 года в армии было 3 гвардейских полка, 1 гвардейский батальон, 13 гренадёрских, 70 мушкетёрских полков, 1 мушкетёрский батальон, 19 егерских полков. В гвардии числилось 7,9 тыс. солдат, 223 офицера, в полевых войсках – 209 тыс. солдат и 5,8 тыс. офицеров. Затем прошли некоторые преобразования, в результате к 1 январю 1805 года в пехоте стало 3 гвардейских полка, 1 гвардейский батальон, 13 гренадёрских полков, 77 пехотных (мушкетёрских) полков и 2 батальона, 20 егерских полков и 7 морских полков. Численность гвардии (без морской пехоты) установлена на уровне 8 тыс. человек, полевых войск – 227 тыс. человек.

Второй период преобразований охватывает 1806-1809 годы. В это время была увеличена численность пехоты, в частности егерских частей. В 1808 году в составе пехоты было 4 гвардейских полка, 13 гренадёрских полков, 96 пехотных (мушкетерских) и 2 батальона, 32 егерских полка. По штатам в гвардии числилось 11 тыс. человек, в полевых войсках 341 тыс. при 25 тыс. подъемных лошадей. Правда, некомплект насчитывал 38 тыс. человек.

В третий период преобразований – 1810-1812 гг., была завершена перестройка пехоты. Количественный и качественный состав пехоты был значительно изменён и стал соответствовать современным требованиям. Гренадерские полки теперь имели 3 фузилёрных (пехотных) батальона, в каждом батальоне было 4 роты (3 фузилёрных и 1 гренадерская). Мушкетерские (пехотные) полки имели 3 пехотных батальона, в каждом батальоне было 3 мушкетерские роты и 1 гренадерская. Только Лейб-гренадерский полк имел 3 гренадерских батальона из гренадёрских рот. В егерских полках также ввели трёхбатальонный состав: каждый батальон состоял из 3 егерских рот и 1 гренадерской роты. Этим было установлено единство линейной пехоты.

К середине 1812 года русская пехота имела: 6 гвардейских полков и 1 батальон, 14 гренадерских полков, 98 пехотных, 50 егерских, 4 морских полка и 1 батальон. Общая численность гвардии возросла до 15 тыс. человек, а полевой пехоты до 390 тыс.

Основной тактической единицей пехоты был батальон. Высшим тактическим соединением пехоты была дивизия, составленная из двух линейных (средних) и одной егерской бригад. Бригады были двухполкового состава. Позже появились корпуса двухдивизионного состава с приданными частями.

Кавалерия. Аналогичные процессы (реформирование) шли и в кавалерии. Император Павел расформировал карабинерные, конно-гренадёрские и легкоконные полки. Общая численность кавалерии была сокращена с 66,8 тыс. человек до 41,7 тыс. человек. Преобразования практически не затронули тактическую конницу, которая оказывала непосредственную поддержку пехоте, а вот стратегическая кавалерия сильно пострадала. В 1801 году Воинская комиссия пришла к выводу, что необходимо усилить стратегическую конницу, которая обеспечивает господство на театре военных действий. Было принято решение увеличить число драгунских полков и усилить лёгкую кавалерию.

Состав полков не претерпел изменения. Кирасирские и драгунские полки имели по 5 эскадронов, по две роты в эскадроне. Гусарские полки имели 10 эскадронов, по 5 эскадронов в батальоне. Только добавили в кирасирские и драгунские полки по одному запасному эскадрону (его вскоре уменьшат до половинного состава), а в гусарские полки по два запасных эскадрона (уменьшат до одного). По штату 1802 года кирасирские полки имели 787 строевых и 138 нестроевых человек; драгунские – 827 строевых и 142 нестроевых; гусарские – 1528 строевых и 211 нестроевых.

В последующие годы росло общее число кавалерии, увеличивалась численность драгунских, гусарских и уланских частей за счёт формирования новых полков и преобразования кирасирских. Преобладающим видом конницы стали драгуны, которые могли совершать глубокие марши и решать тактические задачи на поле боя. Была увеличена численность лёгкой кавалерии, что позволяло вести разведку на значительную глубину. Число кавалерийских полков выросло с 39 - в 1800 году до 65 - в 1812 году. Число гвардейских полков увеличилось, в эти же годы, с 3 до 5, драгунских с 15 до 36, гусарских с 8 до 11. Стали формировать уланские полки, в 1812 году их было 5. Число кирасирских полков с 1800 по 1812 гг. сократилось с 13 до 8. Штатная численность кавалерии в 1812 году составляла 5,6 тыс. человек в гвардии, в полевых войсках 70,5 тыс.

Проведённые мероприятия не решили целиком задачу соответствия кавалерии тактики боя с помощью колонн и рассыпного строя. Соотношение кавалерийских полков к пехотным были примерно 1:3, правильнее было бы 1:2, чтобы 1 кавалерийский полк приходился на два пехотных. Правда, этот разрыв хотели покрыть за счёт казачьей конницы. Казаки могли вести как тактическую, так и глубокую (стратегическую) разведку, действовать в составе пехотных соединений. Общая численность казачьих войск в 1812 году составляла 117 тыс. человек. Казачьи полки были пятисотенного состава, только два полка имели по 1 тыс. всадников. С помощью сил казаков численность кавалерии могли увеличить до 150-170 тыс. человек.

Донское войско выставило к началу войны 64 полка и 2 конноартиллерийские роты. Кроме того, уже в ходе войны Донское войско дало 26 полков. Черноморское войско дало 10 полков, но фактически воевала только одна сотня (в составе лейб-гвардии казачьего полка), остальные части несли пограничную службу. Украинское, Уральское, Оренбургское казачьи войска выделили по 4 полка. Астраханское и Сибирское войска несли пограничную службу. Бугское и Калмыцкое войска дали по 3 полка и т. д.

Во многом боеспособность кавалерии зависела от её конного состава. В 1798 году постановили приобретать ежегодно для каждого драгунского и кирасирского полка по 120 лошадей, а в гусарский – 194. Срок службы лошади был 7 лет. Для ежегодного пополнения 4 гвардейских и 52 армейских полков требовалось 7 тыс. лошадей. В дальнейшим рост кавалерии был затруднён нехваткой лошадей. Поэтому в запасных эскадронах часто пользовались нестроевыми лошадьми. Чтобы решить эту проблему, правительство даже разрешало поставлять в армию не рекрутов, а лошадей, увеличило закупные цены. В начале 1812 года кирасирская лошадь стоила 171 рубль 7 копеек (в 1798 году было 120 рублей), драгунская – 109 рублей 67 копеек (в 1798 г. – 90 рублей), гусарская – 99 рублей 67 копеек (в 1798 г. – 60 рублей). К началу 1813 года стоимость лошадей ещё более возросла – до 240 – 300 рублей. Определённую помощь оказали пожертвования – в 1812 году так было получено 4,1 тыс. лошадей.

Конский состав русской армии был лучше французского. Лошади отличались большей выносливостью, лучшей приспособленностью к местным условиям. Поэтому в русской армии не отмечены случаи массового падежа лошадей, несмотря на серьёзные трудности по снабжению фуражом, особенно в период отступления.

Кавалерийские полки объединяли в высшие тактические соединения: дивизии и корпуса. В кавалерийской дивизии было три бригады, по два полка в каждой бригаде. В кавалерийском корпусе было две кавдивизии. В 1812 году было сформировано 16 кавалерийских дивизий: 3 кирасирских (по две бригады в каждой), 4 драгунских, 2 конно-егерских, 3 гусарских и 4 уланских (по три бригады в каждой).

Артиллерия. По штату 1803 года в составе артиллерии было 15 батальонов: 1 гвардейский, 10 лёгких, 1 конный и 3 осадных. Численность – 24,8 тыс. солдат и офицеров. Артиллерия также претерпела ряд преобразований. К 1805 году артиллерия имела: 1 гвардейский батальон (4 пеших и 1 конная артиллерийские роты), 9 артполков по два батальона в каждом (в батальоне было 2 батарейных роты с полевыми орудиями и 2 лёгкие роты с полковыми пушками), 2 конных батальона (по 5 рот в каждом). Война 1805 года показала, что численность артиллерийского парка необходимо наращивать. Поэтому в этом году сформировали 2 артиллерийских полка и 6 рот, а 1806 году ещё 8 полков и 4 конных роты.

Низшей тактической единицей была артиллерийская рота, а высшей - бригада, которую придавали дивизии. В 1806 году полковую и полевую артиллерию свели в 18 бригад, в 1812 году их было уже 28 (по числу пехотных и кавалерийских дивизий). Кроме того, сформировали 10 резервных и 4 запасных бригады, и 25 рот. Гвардейская бригада имела в своём составе 2 пешие батарейные, 2 лёгкие и 2 конные роты, полевые бригады – 1 батарейную и 2 лёгкие роты. Резервные бригады имели неодинаковый состав. Запасные бригады имели 1 батарейную и 1 конную роты, плюс 4 понтонные роты.

Батарейные (тяжёлые) роты имели 12 орудий: 4 полупудовых единорога, 4 двенадцатифунтовых орудия средней пропорции и 4 двенадцатифунтовых орудия малой пропорции. Кроме того, каждой бригаде придавали 2 трёхфунтовых единорога. Лёгкая рота имела 12 орудий: 4 двенадцатифунтовых единорога и 8 шестифунтовых пушек. Конные роты также имели 12 пушек: 6 двенадцатифунтовых единорогов и 6 шестифунтовых пушек.

Для достижения большей манёвренности и самостоятельности каждая рота имела свой обоз для перевозки боеприпасов и полевую кузню. На каждое орудие возили 120 боеприпасов: 80 ядер или гранат, 30 картечных и 10 брандскугелей (зажигательный снаряд). Численность орудийной прислуги составляла 10 человек на лёгкое орудие и 13 на тяжёлое. На каждое два орудия было по офицеру.

К 1812 году полевая артиллерия имела 1620 орудий: 60 орудий гвардейской артиллерии, 648 батарейных орудий, 648 легких орудий и 264 конных орудия. Кроме того, было 180 орудий осадной артиллерии. Личный состав артиллерии насчитывал около 40 тыс. человек.

Полупудовый «единорог» образца 1805 года. Масса орудия - 1,5 т. длина ствола 10,5 калибра.

Инженерные войска. К началу 19 столетия в состав инженерных войск входили: 1 пионерный (сапёрный) полк и 2 понтонные роты. По штату 1801 года в сапёрном полку было 2 минёрных и 10 пионерных рот численностью в 150 человек каждая. Полк имел 2,4 тыс. человек и более 400 подъемных лошадей. Две понтонные роты имели 2 тыс. строевых и нестроевых солдат, более 300 строевых и подъёмных лошадей. Каждая рота обслуживала 8 депо на 50 понтонов каждое.

Воинская комиссия 1801 года, рассмотрев состояние инженерных войск, пришла к выводу, что число инженерных рот недостаточно. В 1803 году был сформирован второй пионерный полк. С учётом того, что вскоре была понята необходимость связать артиллерийские части и инженерные соединения, в 1806 году при формировании артбригад стали включать в них по пионерной роте. Пионерные полки стали составляться из трёх батальонов. В 1812 году полки имели по 3 батальона четырёхротного состава, число пионерных рот довели до 24. Штат полка состоял из 2,3 тыс. человек.

В 1804 году был создан понтонный полк численностью в 2 тыс. человек. Полк состоял из двух батальонов четырехротного состава, имел по штату 16 депо по 50 понтонов каждое. Обычно понтонные роты дислоцировались в крепостях. В 1809 году в Российской империи было 62 крепости: 19 – первого класса, 18 – второго, 25 - третьего. Их обслуживал инженерный штат в 2,9 тыс. человек. На каждую крепость приходилась одна артиллерийская рота (или полурота) и инженерная команда.

К началу 1812 года русская армия насчитывала 597 тыс. человек: 20 тыс. гвардейцев, 460 тыс. полевых и гарнизонных войск, 117 тыс. иррегулярных войск.

Продолжение следует…

Ctrl Enter

Заметили ошЫ бку Выделите текст и нажмите Ctrl+Enter

История российской армии - это неотъемлемая часть отечественной культуры, знать которую необходимо каждому, кто считает себя достойным сыном великой русской земли. Несмотря на то, что Русь (в последующем Россия) вела войны на протяжении всего времени своего существования, конкретное разделение армии, отведение каждой ее составляющей отдельной роли, а также введение соответствующих отличительных знаков начали происходить лишь во времена императоров. Особое внимание заслужили пехотные полки - нерушимый костяк империи. Этот тип войск имеет богатую историю, так как каждая эпоха (и каждая новая война) вносила в них колоссальные изменения.

Полки нового строя (17-й век)

Пехота Российской империи, как и кавалерия, ведет начало с 1698 года и является последствием армейского реформирования Петра 1. До этого времени преобладали стрелецкие полки. Однако желание императора не отличаться от Европы взяло свое. Численность пехоты составила более 60% всех войск (не считая казачьих полков). Предвещалась война со Швецией, и помимо имеющихся солдат были отобраны 25 тысяч новобранцев, проходящих военную подготовку. Офицерский состав формировался исключительно из иностранных военных и людей дворянского происхождения.

Российские военные делились на три категории:

Пехота (сухопутные войска).
Ландмилиция и гарнизон (местные силы).
Казачество (иррегулярная армия).

В целом новое формирование составило около 200 тысяч человек. Причем пехота выделялась как основной тип войск. Ближе к 1720 году ввелась новая система званий.

Изменения в вооружении и обмундировании

Униформа и вооружение также претерпели изменения. Теперь российский солдат полностью соответствовал образу европейского военного. Помимо основного оружия - ружья, пехотинцы имели штыки, шпаги и гранаты. Материал для формы имел лучшее качество. Большое значение придавалось ее пошиву. Начиная с этого времени, и до конца XIX века существенных изменений в русской армии не происходило. Если не считать формирования элитных полков - гренадеров, егерей и т.д.

Пехота в войне 1812 года

Ввиду предстоящих событий (нападения Наполеона Бонапарта на Россию), о которых стало точно известно из донесений разведки, новый военный министр Барклай де Толли, недавно назначенный на данный пост, счел необходимым сделать массовые преобразования в русской армии. Особенно это касалось пехотных полков. В истории этот процесс известен как военные реформы 1810 года.

Пехота Российской империи на тот момент находилось в плачевном состоянии. И не потому что была нехватка кадров. Проблема заключалась в организованности. Именно этому моменту и было посвящено внимание нового военного министра.

Подготовка армии 1812 года

Подготовительные работы к войне с Францией были представлены в докладной записке, имеющей заголовок «О защите западных пределов России». Она же была утверждена Александром 1 в 1810 году. Все идеи, изложенные в данном документе, стали воплощаться в реальность.

Система центрального управления армии была также реорганизована. В основу новой организации легли два момента:

Учреждение военного министерства.
Учреждение управления большой действующей армией.

Русская армия 1812 года, ее состояние и готовность к военным действиям являлись итогом 2-летней работы.

Структура пехоты 1812 года

Пехота составляла большую часть армии, в ее состав входили:

Гарнизонные части.
Легкая пехота.
Тяжелая пехота (гренадеры).

Что касается гарнизонной составляющей, то она являлась ничем иным, как резервом сухопутной части и отвечала за своевременное пополнение рядов. В состав также входили морские пехотинцы, хотя командование этими частями осуществлялось Министерством

Пополнение литовским и финляндским полками организовало лейб-гвардию. Иначе ее называли элитная пехота.

Состав тяжелой пехоты:

4 гвардейских полка;
14 полков гренадеров;
96 полков пеших войск;
4 полка морской пехоты;
1 батальон каспийского флота.

Легкая пехота:

2 гвардейских полка;
50 полков егерей;
1 флотский экипаж;

Гарнизонные войска:

1 гарнизонный батальон лейб-гвардии;
12 гарнизонных полков;
20 гарнизонных батальонов;
20 батальонов внутренней стражи.

Помимо вышеперечисленного, в состав русской армии входили кавалерия, артиллерия, казачьи полки. В каждой части страны набирались ополченские формирования.

Воинский устав 1811 года

За год до начала военных действий на свет появился документ, отображающий правильные действия офицеров и солдат в процессе подготовки к бою и во время него. Название данной бумаги - воинский устав о пехотной службе. В нем прописывались следующие моменты:

особенности обучения офицеров;
обучение солдат;
расположение каждой боевой единицы;
набор рекрутов;
правила поведения солдат и офицеров;
правила построения, марша, отдачи чести и т.п.;
ведение огня;
приемы рукопашного боя.

А также множество других составляющих армейской службы. Пехота Российской империи становилась не только защитой, но и лицом государства.

Война 1812 года

Русская армия 1812 года составляла 622 тысячи человек. Однако к западной границе была выведена лишь треть всей армии. Причиной этого стало расформирование отдельных частей. Южная русская армия все еще находилась в Валахии и Молдавии, так как только закончилась война с Турцией, и необходимо было осуществлять контроль территории.

Финляндский корпус, находящийся под командованием Штейнгеля, составлял около 15 тысяч человек, но его расположение находилось в Свеаборге, так как ей предназначалось стать десантной группой, которая осуществит высадку на Балтийском побережье. Таким образом командование планировало разбить тыл Наполеона.

Большая часть войск располагалась по гарнизонам в различных частях страны. Большое количество солдат располагалось в Грузии и других областях Кавказа. Это объяснялось ведением войны с персами, которая закончилась лишь в 1813 году. Немалое количество войск было сосредоточено по крепостям Урала и Сибири, тем самым обеспечивая сохранность границ Российской империи. То же самое касается и казачьих полков, сосредоточенных на Урале, в Сибири и Киргизии.

В целом российские военные были готовы к нападению французов. Это касалось и количества, и обмундирования, и вооружения. Но по перечисленным выше причинам к моменту вторжения захватчиков на отражение атаки направилась лишь ее треть.

Вооружение и униформа 1812 года

Несмотря на то что командование придерживалось использования войсками ружей одного калибра (17,78 мм), в действительности на вооружении находилось более 20 различных калибров ружей. Наибольшее предпочтение отдавалось ружью образца 1808 года с трехгранным штыком. Преимуществом оружия были гладкий ствол, слаженный ударный механизм и удобный приклад.

Холодное оружие пехоты - это сабли и палаши. У многих офицеров было Как правило, оно представляло собой холодное оружие, эфес которого состоял из золота или серебра. Самым распространенным типом являлась сабля с гравировкой «За храбрость».

Что касается брони, то она практически вышла из обмундирования пехоты. Лишь только у кавалерии можно было встретить подобие доспеха - панцири. К примеру, кирасы, которые предназначались для защиты туловища кирасира. Такая броня была способна выдержать удар холодного оружия, но никак не пулю огнестрельного.

Униформой российских солдат и офицеров являлись мундиры, утонченно сшитые и подогнанные под хозяина облачения. Главной задачей такой формы было предоставить своему обладателю свободу передвижения, при этом ничуть его не стесняя. К сожалению, этого нельзя было сказать о парадных мундирах, доставляющих серьезное неудобство офицерам и генералам на званых вечерах.

Элитные полки - егеря

Наблюдая за тем, как специальные воинские формирования прусаков, имеющие название «егеря», позволяют противнику добиваться поставленных целей, один из отечественных главнокомандующих решил сформировать подобное подразделение в русской армии. Изначально кандидатами стали лишь 500 человек, имеющих опыт в охотничьем деле. Егерские полки Российской империи - это своего рода партизаны конца XVIII века. Их набирали исключительно из лучших воинов, проходивших службу в мушкетерских и

Обмундирование егерей было простым и не отличалось яркими цветами мундира. Преобладали темные цвета, позволяющие сливаться с окружающей средой (кусты, камни и т.п.).

Вооружение егерей - это лучшее оружие, какое только могло быть в рядах русской армии. Вместо сабель они носили штыки. А мешки предназначались лишь для пороха, гранат и провианта, которого могло хватить на три дня.

Несмотря на то, что сыграли ключевую роль во многих битвах и являлись незаменимой опорой для легкой пехоты и кавалерии, их расформировали в 1834 году.

Гренадеры

Название воинского формирования пошло от слова «гренада», т.е. «граната». По сути, это была пехота, вооруженная не только ружьями, но и большим количеством гранат, которые применялись для штурма крепостей и прочих стратегически важных объектов. Т.к. стандартная гренада весила немало, то для того чтобы попасть в цель, необходимо было подобраться к ней поближе. На это были способны только воины, отличающиеся мужеством и большим опытом.

Русские гренадеры набирались исключительно из лучших солдат обычной пехоты. Главная задача этого рода войск - это подрыв укрепленных позиций противника. Естественно, что гренадер должен был отличаться дюжей физической силой, дабы унести в сумке большое количество гранат. Изначально (при Петре 1) первые представители данного рода войск формировались в отдельные части. Ближе к 1812 году создавались уже дивизии из гренадеров. Такой тип войск просуществовал до Октябрьской революции.

Вовлечение России в Первую мировую войну

Преобладающее экономическое соперничество между Англией и Германией стало причиной начала столкновения более 30 держав. Российская империя в Первой мировой войне имела свое место. Будучи обладательницей мощнейшей армии, она стала на страже интересов Антанты. Как и прочие державы, Россия имела свои взгляды и рассчитывала на земли и ресурсы, которые можно было бы присвоить путем вмешательства в мировую баталию.

Армия России в Первой мировой войне

Несмотря на отсутствие авиации и бронетехники, Российская империя в Первой мировой войне не нуждалась в солдатах, так как их число превышало 1 млн человек. Хватало и ружей, и патронов. Основная проблема была со снарядами. В истории данное явление известно как «снарядный кризис». После пяти месяцев ведения войны склады российской армии опустели, что привело к необходимости покупать снаряды у союзников.

Обмундирование солдат заключалось в суконной рубахе, шароварах и фуражке темно-зеленого защитного цвета. Сапоги и ремень также были незаменимыми солдатскими атрибутами. В зимнее время выдавались шинель и папаха. За годы войны пехота Российской империи не потерпела изменений в униформе. Разве что сукно сменили на молескин - новый материал.

На вооружении стояли винтовки Мосина (или трехлинейка), а также штыки. Вдобавок солдатам выдавались подсумки и наборы для чистки ружей.

Винтовка Мосина

Также известна как трехлинейка. Почему так называется - вопрос актуальный по сей день. Известно, что винтовка Мосина - это оружие, которое было востребовано с 1881 года. Ее использовали даже во время Второй мировой войны, так как она сочетала в себе три главные характеристики - простоту эксплуатации, точность и дальнобойность.

Трехлинейка почему так называется? Дело в том, что раньше калибр вычислялся исходя из длины. Использовались специальные линии. В то время одна линия составляла 2,54 мм. Патрон винтовки Мосина составлял 7,62 мм, что подходило под 3 линии.

ТАКТИКА ПЕХОТЫ

Русская военная доктрина в начале царствования императрицы Анны Иоанновны основывалась на петровском Уставе 1716 г. Он, в свою очередь, во многом был переложением «Учреждения к бою по настоящему времени» 1708 г. - тактическом руководстве, объединившем опыт первой половины Северной войны.

По примеру англо-голландских войск, пехотные батальоны разворачивались в линию в четыре шеренги, а солдат обучали вести пальбу рядами или взводами, по современной прусской системе. В 1831 г. в армии появились прусские военные советники, которые должны были помочь внедрению новейших прусских пехотных уставов 1726 г. Батальоны были разделены на четыре дивизиона, каждый из которых, в свою очередь, делился на два взвода. Солдаты по-прежнему строились в четыре шеренги, но последняя огня не вела, а использовалась для заполнения разрывов строя. Если при батальоне оставались гренадеры (их часто забирали для формирования сводно-гренадерских полков), они занимали место на правом фланге батальонной линии. Новое прусское изобретение - «кадентная» маршировка (с отбиванием шага всей стопой) - в русской армии не появилось до 1755 г.

Генерал Петр Семенович Салтыков, командовавший основными силами русской армии в сражениях при Пальциге и Кунерсдорфе. Этот популярный и талантливый командующий был отправлен в отставку зимой 1759–1760 гг. из-за болезни. (Музей Суворова, Санкт - Петербург)

В период кампаний Миниха против турок большое внимание уделялось ведению огневого боя, и русская пехота обучалась стрельбе в наступлении «караколем» . Этот способ был отменен в изданной в 1736 г. «Диспозиции для военных приготовлений и продвижений при генеральном сражении против турок» генерала Фермора, которой предусматривалась комбинация наступательной и оборонительной тактики. Фермор понимал, что стрельба шеренг целых рот или батальонов через короткое время сама собой прекращается из-за густого дыма, вызываемого употреблением черного пороха. В «Диспозиции» рекомендовалась стрельба взводами, состоящими под командой знающих офицеров; только в этом случае ведение огня на поле боя могло продолжаться как угодно долго.

После восшествия на престол в 1740 г. императрицы Елизаветы прусская тактика была в основном отставлена - царица потребовала возвратиться к тактическим доктринам, введенным Петром Великим. Этот очередной эпизод борьбы с немецким засильем в армии привел к появлению в 1746 г. нового пехотного устава, написанного генерал-фельдмаршалом Ласси: «Строевого Устава пехотного полку для Российской Императорской армии». Хотя в уставе и сохранялись многие петровские идеи, новый взгляд на огневой бой в документе сохранился, с добавлением требования, чтобы при баталии в развернутых линиях штыки были примкнуты. Это было следствием опыта, полученного в боях против турецкой легкой кавалерии, когда штык рассматривался как хорошая защита против конницы.

Следующее и наиболее существенное изменение русского пехотного устава произошло в 1755 г, в ходе шуваловской реформы армии. «Описание пехотного полкового строя» было переработкой нового и передового пехотного устава прусской армии. Шувалов консультировался и с русскими, и с австрийскими специалистами в области тактики, но появившийся в результате документ стал одним из самых сложных пехотных уставов русской армии, появившимся к тому же перед самым началом Семилетней войны. В результате по крайней мере до 1759 г. пехотные командиры из-за недостаточного опыта не способны были применять положения нового устава в войсках.

Сражение при Пальциге, 23 июля 1759 г. Русская армия в плотных оборонительных порядках в две линии, артиллерия прикрывает единственно возможный подход к ее позициям, как показано на плане. Русские одержали победу в основном благодаря тщательному выбору позиции и использованию резервов из состава Обсервационного корпуса. (Из коллекции автора)

Основным построением батальона по-прежнему осталось четырехшереножное, но оно было усложнено тем, что при сближении с неприятелем до 70 шагов советовалось перестроиться в три шеренги. При четырехшереножном строе первые две шеренги опускались при стрельбе на колено; при построении в три шеренги на колено вставала только первая из них. Прусская система деления батальона на четыре дивизиона, восемь полудивизионов и 16 взводов считалась удобной для повышения контроля над солдатами на поле боя. Гренадеры батальона ставились на обоих флангах, а резерв силою в три взвода находился на удалении в 25 саженей (около 50 метров) за батальонной линией. Резерву отводилась та же роль, что и не вступающей в стрельбу четвертой шеренге по уставу 1731 г.; в период с 1740 по 1755 г. выделения резерва не производилось.

На практике у шуваловских уставов выявился ряд недостатков, в том числе скорые остановки в стрельбе взводов - проблема, с которой столкнулись и пруссаки. «Наши мушкеты и пушка ответили, но, конечно, не залпом, а правду говоря, в большом беспорядке, но стрельба велась значительно чаще, чем противником», - писал современник. Такая скорость стрельбы, предположительно, три русских выстрела на каждые два прусских, была прямым следствием старой петровской доктрины, возрожденной Минихом и Фермором. Огневая мощь и сомкнутость рядов под огнем противника на протяжении всей Семилетней войны оставались краеугольными камнями российской военной практики, а вовсе не штыковой удар, как полагали историки позднего периода.

Опыт, полученный в первых схватках войны, был положен в основу второго руководства Фермора 1758 г. - «Генеральной диспозиции для сражения с неприятелем». В этом документе требовалось «пальбу открывать повзводно по команде офицеров, целясь в половину роста неприятеля. Когда пруссаки подойдут ближе, открывать огонь дивизионами и продолжать бой на штыках, покуда с помощью Божьей и через храбрость армии Русской неприятель разбит и с поля сражения изгнан не будет».

Прусский устав требовал вести стрельбу не целясь в середину строя неприятеля, но ферморовские наставления были более практичны; в этом случае гораздо больший процент пуль должен был поразить цель. Более высокая точность стрельбы вкупе с большей скорострельностью давали русским солдатам значительное преимущество в огневом бою, который велся обычно на дистанции в 50–70 шагов.

Император Петр III, супруг Екатерины II, изображен на этой гравюре в униформе командира кавалергардской роты. После смерти императрицы Елизаветы Петр III намеревался заключить союз с Фридрихом Великим - это решение стоило ему трона и жизни: Петр был убит в результате заговора, возглавляемого его женой императрицей Екатериной. (Из коллекции Уолтера Ярборо-младшего)

Слабость русской армии заключалась в другом, и эта слабость во многом сводила преимущества на нет. Британский наблюдатель сообщал, что «русские войска… ни при каких обстоятельствах не могут действовать с поспешностью». Нудно прописанные приемы перестроений и маневрирование едва ли не в состоянии летаргического сна приводили к тому, что на поле боя российские войска едва передвигались. Русский очевидец отмечал, что при Гросс-Егерсдорфе «наша армия простояла в строю на протяжении всего сражения, с первой шеренгой, сидящей на колене». Пруссаки заметили, что «…хотя у них [русских] и принято линейное построение, пехотный полк едва ли способен выровнять линию менее чем за час, да и при этом всегда происходит большой беспорядок». К 1759 г. ситуация несколько улучшилась, и с принятием устава Фермора развертывание колонны в линию было облегчено.

Выдвижение войск в составе больших дивизионных колонн было принято русской пехотой в период кампаний Миниха против турок, и в первые годы Семилетней войны эта практика сохранялась. Такое построение было необычным для сближения с неприятелем, но тесное поле боя под Цорндорфом (1758) заставило войска сбиться в колонны, так что выстрелы прусской артиллерии пробивали огромные бреши в строю. Хотя шуваловские наставления рекомендовали применять батальонные колонны в качестве наступательного строя, русские командиры на поле боя продолжали развертывать свои части в линии, поскольку при таком построении весь батальон мог вести огонь. После выхода на позицию вся линия открывала залповый огонь, а затем продолжала атаку стремясь штыками изгнать противника с поля боя. В 1761 г. в ходе кампании при Кольберге было принято построение бригады, при котором два батальона передвигались в колоннах, образовав подвижное каре, а солдаты должны были либо развертывать фас каре при появлении опасности, либо при необходимости разворачиваться в линию. Это обеспечивало большую мобильность на поле боя по сравнению с первыми годами Семилетней войны.

Принципы построения армии на поле боя в ходе войны также претерпели изменения. В начале столетия принято было разворачивать пехоту в две линии, а третья линия оставалась за ними, формируя резерв. С флангов пехоту прикрывала кавалерия. Если не принимать во внимание огромных колонн, формировавшихся в ходе войны с турками, то первым усовершенствованием можно считать построение в две основных линии с выделением небольшой промежуточной линии полковых резервов. Кавалерия по-прежнему оставалась на флангах, пехота полагалась на огневой бой и мобильные полевые укрепления (рогатки) для предотвращения фронтальной кавалерийской атаки. Под Пальцигом (1759) русская армия предпочла возвести полевые укрепления, чтобы нарушить строй неприятеля, а вторая линия смешанных резервов была готова поддержать войска в случае прорыва противника.

Императрица Екатерина II Великая (годы царствования 1762–1796). После свержения ее мужа Петра III, Екатерина царствовала как абсолютный монарх и продолжала укреплять свою армию. Почти сразу после окончания Семилетней войны ее войска были вовлечены в продолжительную войну с Турцией (1768–1774). (Из коллекции Уолтера Ярборо-младшего)

Еще одним важным нововведением в ходе войны были опыты использования в русской армии легкой пехоты. В период осады Кольберга (1761) сформировали два батальона пятиротного состава. Они должны были осуществлять прикрытие, действуя независимо малыми группами, в основном полагаясь на меткую стрельбу. В период царствования Екатерины Великой идея будет поддержана и легкая пехота разовьется в особый род войск, но в 1761 г. их подразделения предназначались лишь для противоборства с прусскими стрелками в районе Кольберга.

Из книги Другая история войн. От палок до бомбард автора Калюжный Дмитрий Витальевич

Появление пехоты Историки (в частности кн. Н. Голицын) пишут о Средних веках, что военное дело «повсюду, за исключением Византийской империи, находилось в самом низком и несовершенном состоянии». Военное дело сильно ухудшилось, говорят исторические ортодоксы, если

Из книги Эволюция военного искусства. С древнейших времен до наших дней. Том первый автора Свечин Александр Андреевич

Из книги Повседневная жизнь Русской армии во времена суворовских войн автора Охлябинин Сергей Дмитриевич

«По званию легкой пехоты…» А теперь пойдет разговор о легкой екатерининской пехоте. В ее царствование получают большую популярность так называемые «панинские егеря». Через год после прихода к власти Екатерины у графа П. И. Панина, что начальствовал тогда над войсками в

Из книги Война в Средние века автора Контамин Филипп

3. МЕТАМОРФОЗЫ ПЕХОТЫ В 1330-1340 гг. пешие воины составляли в большинстве европейских стран еще очень значительную часть войска. Планы набора войска, датируемые первыми годами правления Филиппа Валуа, предусматривают возможность или необходимость набрать в три-четыре раза

Из книги Антинюрнберг. Неосужденные... автора

Глава 1. Вооружение пехоты Что отличает военнослужащего от штатского босяка, донашивающего военные лохмотья?Правильно. ОРУЖИЕ.Именно оружие делает солдата - солдатом, и именно с личного (штатного, табельного) стрелкового оружия и начинается вооружение всей

Из книги Искусство войны: Древний мир и Средние века [СИ] автора

Глава 3 Отряды пехоты "бессмертных" Но не стоит думать, что если победы Киру II принесла кавалерия, то у персов не было пехоты. Была! Постоянная армия пехотинцев империи Ахеменидов состояла из отрядов так называемых "бессмертных".Они формировались по принципу рекрутского

Из книги Армия Александра Великого автора Секунда Ник

Снаряжение пехоты Пехотинец на «Саркофаге Александра» имеет гоплитский щит. Многие современные авторы считают, что пехота при Александре продолжала использовать пельты (peltai), которые были у нее в первый период царствования Филиппа, однако это утверждение противоречит

Из книги Военные преступники Черчилль и Рузвельт. Анти-Нюрнберг автора Усовский Александр Валерьевич

Глава 1 Вооружение пехоты Что отличает военнослужащего от штатского босяка, донашивающего военные лохмотья?Правильно. ОРУЖИЕ.Именно оружие делает солдата – солдатом, и именно с личного (штатного, табельного) стрелкового оружия и начинается вооружение всей армии.Поэтому

Из книги Искусство войны: Древний мир и Средние века автора Андриенко Владимир Александрович

Часть 3 Кочевники и их тактика конного боя – появление кавалерии Киммерйцы, скифы, сарматы Глава 1 Народ "гиммиру" (киммерийцев) и скифы Тактика легкой конницы Сведения о племенах киммерийцев есть в "Одиссее" Гомера, в "Истории" Геродота, в ассирийской клинописи (VIII-VII веков

Из книги Париж 1914 (темпы операций) автора Галактионов Михаил Романович

1. Эволюция пехоты ВведениеИзучая рассуждения мыслителей прошлого об армиях грядущих времен, можно отыскать некоторое общее место у всех этих философствований (в остальном - различных). Речь идет об «отмирании» пехоты как рода войск. Аргументы в защиту этого тезиса

Из книги Полтава. Рассказ о гибели одной армии автора Энглунд Петер

4. Прорыв пехоты 1. Далекарлийцы и вестерботтенцы под командованием Рооса штурмуют первый редут. Затем Далекарлийцы берут второй. 2. Батальоны Левенхаупта с правого края расширяют занятое ими пространство. Среди пехоты происходит общее движение направо. 3. Ряд

Из книги Русская армия в Семилетней войне. Пехота автора Констам А

ОРГАНИЗАЦИЯ ПЕХОТЫ В 1725 г. полки армейской пехоты имели по два (в ряде случаев - три) батальона в составе четырех рот, по 141 человеку в каждой (включая офицеров). Кроме того, в роте имелось 54 денщика, считавшихся нестроевыми. Московский, Киевский, Нарвский и Ингерманландский

Из книги Война и общество. Факторный анализ исторического процесса. История Востока автора Нефедов Сергей Александрович

ГЛАВА VI ЭПОХА ТЯЖЕЛОЙ ПЕХОТЫ 6.1. РОЖДЕНИЕ ФАЛАНГИ Походы Александра Македонского представляли собой новую волну завоеваний, связанную с появлением македонской фаланги. Фаланга имела в Греции длительную историю, она появилась в VII в. до н. э. и была ответом греков на

Из книги Маленькие «Тигры» автора Мощанский Илья Борисович

Танки поддержки пехоты По окончании победоносной для немцев Польской компании германские специалисты решили, что вермахту необходимы хорошо бронированные танки поддержки пехоты. Видимо побудительным мотивом для новых проектов стало наличие подобных машин в армиях

Из книги Тактика броневыхъ войскъ автора Генералъ Таракановъ

Взаимодействіе пехоты съ танками При выполненіи боевыхъ задачъ танковыя части поступаютъ въ подчиненіе соответствующаго пехотнаго командира. Какъ правило, каждому батальону придается 1 танковый взводъ, стрелковому полку - 1 танковая рота. Баталіонъ является пехотной

Из книги Рассказы об оружии автора Смирнов Герман Владимирович

ЛЮБИМОЕ ОРУЖИЕ ПЕХОТЫ «- Здравствуйте, хозяева!Приветствие двух незнакомцев, неожиданно вошедших в избу, заставило примолкнуть веселую компанию, сидящую за столом. Стало очень тихо. И тогда один из незнакомцев, обращаясь к всклокоченному черноволосому человеку в

Пехота - главный и самый многочисленный род войск. Она может всюду пройти, всё занять и всё удержать. Остальные роды войск только помогают пехоте в её трудной и сложной боевой работе.

История русской пехоты начинается вместе с историей нашей родины.

В 911 году князь киевский Олег вёл войну с Византией. Уничтожив вражеское войско, он в знак победы прибил свой щит на вратах Царьграда. Успех этого сражения решила пехота, состоявшая из свободных граждан - жителей городов и сёл.

Русская пехота отличалась высокой дисциплиной и храбростью, упорством и выносливостью. В 1240 году князь Александр Ярославович со своей дружиной и новгородской пехотой разбил шведов на Неве. Вооружённые топорами - любимым оружием русских, - новгородские пехотинцы с одного удара раскалывали железные шлемы шведов, как глиняные горшки. Шведы, разбитые русскими, бежали и долго после этого не решались вновь идти на нашу землю.

В знаменитом сражении с ливонскими рыцарями - крестоносцами на Чудском озере в 1242 году русская пехота снова показала, что значит истинная военная доблесть.

При царе Иване Васильевиче Грозном в России впервые появились стрельцы. Они делились на полки.

Стрельцы уже имели определённую форму одежды и были вооружены пищалью (ручное огнестрельное оружие), бердышом (топор в форме полумесяца, на длинной рукоятке) и саблей. Жили они в особых слободах, охраняли пограничные города, а в военное время - в сражениях - составляли опору боевого порядка русской рати.

В 1700 году Пётр Великий сформировал регулярную армию - 27 полков пехоты и 2 полка драгун. С этой армией он начал борьбу против Швеции, захватившей русские земли у Ладожского озера и Финского залива.

19 ноября того памятного для России года враг атаковал нашу армию, осаждавшую Нарву. Молодые русские войска, не имевшие ещё боевого опыта, потерпели поражение. Но новая пехота Петра, Преображенский и Семёновский полки, - бывшие «потешные» - удержали свои позиции, отбив все атаки шведов. Они спасли тогда армию от полного разгрома.

Войну со Швецией выиграла пехота.

1702 год - русская пехота штурмовала и взяла крепость Нотенбург. 1703 год - пехотинцы Петра, посаженные на рыбачьи лодки, атаковали морские корабли «Астрил» и «Гедан». Эта атака перешла в жестокий рукопашный бой, закончившийся полной победой русских. 1708 год - русские пехотинцы и артиллеристы, вместе с конницей, громят шведов при деревне Лесной, и, наконец, 27 июня 1709 года - полнейший разгром врага под Полтавой.

Петровская пехота особенно отличилась и в сражении при Гангуте.

Посаженные на гребные суда - галеры, - превратившиеся в моряков, пехотинцы громили противника, забирая в плен даже шведских адмиралов. Цепляясь за снасти, в рукопашном бою, борт о борт со шведскими кораблями, русские лезли на пушки, не боясь смерти - ни от огня, ни от штыка, ни от воды.

«Абордироваяие так жестоко чинено, что от неприятельских пушек несколько солдат не ядрами и картечами, но духом пороховым из пушек разорваны... во истину нельзя описать мужество наших, как начальных, так и рядовых», - писал тогда о пехотинцах Пётр.

Приемниками их славы были суворовцы.

Великий русский полководец Суворов сам начал свою службу «нижним чином» - в пехоте, в гвардейском Семёновском полку. Он считал, что изучение военного дела должно было начинать с пехоты - главного и основного рода войск.

Боевое крещение Суворова произошло в Семилетней войне. Русская пехота тогда отличилась в битвах, нанося прусской армии, считавшейся лучшей в мире, одно поражение за другим. Уже в бою при Цорндорфе в 1758 году прусский король Фридрих был поражён храбростью русской пехоты. Разделённые кавалерийской атакой пруссаков на небольшие группы, русские гренадёры не сдавались и не бежали. Став спинами друг к другу, они ощетинились штыками, как ежи, и до последнего дыхания сопротивлялись.

В 1759 году Фридрих был наголову разбит при Куннерсдорфе. А через год отборная русская пехота штурмовала берлинские бастионы и затем торжественно, с развевающимися знамёнами вступила в сдавшуюся немецкую столицу. С этого времени Фридрих уже более не рисковал вступать в сражения с русскими, ограничиваясь «маневрированием на почтительном расстоянии».

Вместе со смелостью росло и мастерство русских пехотинцев.

В итальянской кампании 1799 года егеря генерала Багратиона применили один весьма оригинальный военный приём.

Традиционная военная история склонна оперировать большими масштабами - главнокомандующие отдают распоряжения, войска проводят операции, которые заканчиваются успехом или неудачей. Взгляд историка редко отвлекается от карты театра боевых действий и спускается «вниз», к отдельным частям. В этой статье мы рассмотрим типичные действия русских пехотных рот и батальонов на Балканах в 1877–1878 годах и проблемы, с которыми сталкивались солдаты и офицеры.

В Русско-турецкой войне 1877–1878 годов с российской стороны участвовали более ста пехотных полков и стрелковых батальонов. Они были главными участниками таких ярких событий как переправа через Дунай у Систово , первый Забалканский поход Передового отряда генерала И.В. Гурко, оборона Шипки , взятие Ловчи и три штурма Плевны. Мы не будем анализировать конкретные сражения, но постараемся привести примеры, иллюстрирующие типичные действия и проблемы русской пехоты в полевых боях 1877–1878 годов.

Начало сражения

Бой начинался задолго до соприкосновения и даже зрительного контакта с противником. Войска перестраивались из походного порядка в боевой на дистанции эффективного артиллерийского огня (обычно около 3000 шагов). Полк наступал, имея два батальона в первой линии и один батальон в резерве, или наоборот - с одним батальоном впереди. Второй вариант позволял сохранить больше резервов, а значит командующий расширял свои возможности парировать неожиданные удары. Начальникам было выгоднее располагаться вместе с резервами, чтобы не утратить управление боем, но это соблюдалось не всегда. Так, полковник И.М. Клейнгауз, герой первого штурма Плевны 8 июля 1877 года, погиб, находясь в передовых частях своего Костромского полка. Генерал М.Д. Скобелев перед штурмом Зелёных гор на подступах к Плевне просил своего подчинённого генерал-майора В.А. Тебякина, командовавшего Казанским полком, находиться в резерве, но тот не удержался от соблазна лично повести свой полк в атаку и был сражён гранатой.

Здесь стоит сделать отступление, которое будет служить «путеводной нитью» в нашем рассказе. Вопреки распространённому мнению, к 1870-м годам русские военные уже хорошо понимали, что нарезные винтовки и новые артсистемы способны создавать труднопреодолимую огневую завесу. В этой связи стали необходимыми тактические изменения - например, переход к более редким построениям. Не менее явственно вставал вопрос о том, как уберечь людей от огня, не теряя контроль над боем.

Русский пехотный полк состоял из трёх батальонов. Каждый батальон делился на пять рот, одна из которых именовалась стрелковой. Обычно именно эта рота формировала стрелковую цепь впереди построения батальона - бойцы рассыпались вперёд на дистанции 2–5 шагов друг от друга. Остальные роты строились в сомкнутые колонны позади стрелковой цепи.

Обыкновенное построение батальона. Схема автора

Как правило, четыре сомкнутые роты выстраивались в шахматном порядке, имея впереди стрелковую цепь. Таким образом, получались три боевые линии - цепь, первые две роты (1-я боевая линия) и вторые две роты (2-я боевая линия). Интервалы между колоннами в одной боевой линии редко превышали длину колонн по фронту, а дистанция между цепью и 1-й боевой линией чётко оговаривалась уставом - ровно 300 шагов. Такая строгость обуславливалась заботой о том, чтобы 1-я боевая линия успела прийти на помощь цепи в случае угрозы, но практика показала, что расстояние было выбрано неудачно. Во-первых, близость 1-й линии к цепи вела к напрасным потерям; во-вторых, 1-я линия тяготела к цепи, что вело к сгущению последней и преждевременному расходу резервов. Полковник А.Н. Куропаткин отмечал эту ошибку у Казанского полка во время сражения за Ловчу 20–22 августа 1877 года.

После войны на Балканах некоторые русские военачальники предлагали увеличить уставную дистанцию до 500–600 шагов, но по настоянию тогдашних военных авторитетов в новой инструкции говорилось, что цепь, 1-я и 2-я линии должны сами определять дистанцию. В целом построение батальона отличалось излишней густотой, а три боевые линии нередко «наползали» друг на друга.

Трудности управления

Специалисты, среди которых участник Русско-турецкой войны генерал-майор Л.Л. Зедделер, советский теоретик А.А. Свечин и современный американский исследователь Б.У. Меннинг, критиковали рассыпание в цепь всего одной роты. С их точки зрения, в этом случае батальон использовал лишь 1/5 своей огневой мощи, однако на практике даже одна рота не всегда развивала свой огонь в полную силу, так как дальняя стрельба в русской армии не приветствовалась. «Хорошая пехота скупа на огонь , - цитировал генерал М.И. Драгомиров видного французского теоретика маршала Т.-Р. Бюжо, - Частая стрельба есть средство, которым трусы стараются заглушить в себе чувство страха» .

Управление пехотной цепью и её огнём было непростой задачей, поэтому в стрелковую роту старались назначать наиболее смышлёных и компетентных офицеров - впрочем, и их возможности были ограничены. Офицер мог более-менее контролировать происходящее в радиусе 20 шагов, остальное пространство не покрывалось его голосом и часто было скрыто от его взора. Рожки, некогда являвшиеся символом лёгкой пехоты, специализировавшейся на действиях в рассыпном строю, к 1870-м годам были признаны негодными. На манёврах для подачи сигналов пробовали использовать свистки, но в бою они, видимо, не применялись - команды обычно подавались голосом, а частные начальники, прапорщики и унтер-офицеры повторяли её и передавали дальше. Трудности управления хорошо видны из описания боя на Шипке 11 августа 1877 года, который вели роты Орловского пехотного полка:

«[…] горсть сражавшихся с каждым часом уменьшалась и уменьшалась; в некоторых местах цепь до того поредела, что один человек занимал пространство в 20 и более шагов. Правому флангу угрожали обходом целые колонны, а потому к шести часам фланг этот стал подаваться назад, а за ним и центр. Управлять цепью на такой пересечённой местности, как настоящая, положительно не было возможности: голос заглушался громом выстрелов, а подаваемых знаков не замечала и десятая часть цепи, скрытая кустами. Таким образом, невольное отступление началось, хотя и шаг за шагом».

От ротного командира в бою зависело очень многое - обычно гораздо больше, чем от батальонного, который после ввода своего батальона в боевую линию обычно терял возможность влиять на события и присоединялся к одной из рот. Ротному нужно было управлять своей цепью, принимать множество самостоятельных решений, приспосабливаться к местности, поддерживать связь с другими ротами, заботиться о своих флангах - всему этому мешала масса обстоятельств, неизбежных в любом бою.

Прежде всего, ротные командиры часто гибли и получали ранения, поэтому им рекомендовалось ознакомить своих подчинённых с боевыми задачами и заблаговременно назначить нескольких заместителей. Если ротный командир выбывал из строя, рота сталкивалась с серьёзной проблемой, характерной для всей русской армии. Дело в том, что всем в роте распоряжался именно её командир (нередко через головы командиров взводов и отделений). Таким образом, младшие начальники (прапорщики и штабс-капитаны) утрачивали инициативность, авторитет и навык командования. В различных частях с этой проблемой боролись по-разному - так, в 14-й дивизии, прославившейся при переправе через Дунай и обороне Шипки, культивировались строгая передача приказаний по всей командной цепи и инициативность младших офицеров, отрабатывалось замещение выбывших начальников. В итоге роты этой дивизии продолжали чётко выполнять свои задачи даже в случае ранения или смерти командиров.

Русские войска у Плевны, рисунок современника.
andcvet.narod.ru

Вторым обстоятельством, добавлявшим трудностей ротному командиру, была проблема подкреплений. Ещё во время Франко-прусской войны 1870–1871 годов отмечалось, что вливание в цепь подкреплений часто приводит к перемешиванию частей и полной утрате контроля над ними. Лучшие умы русской армии взялись решать эту проблему, но споры не утихали ни до похода на Балканы, ни после него. С одной стороны, решением было формировать сильную цепь сразу, с другой - в этом случае увеличивалась её густота, а значит, и потери от огня. Кроме того, военных, которые после долгих лет мирной службы попадали под огонь, ждало неприятное открытие - реальный бой гораздо более хаотичен и непонятен, чем стройные линии в учебниках и на плацу. Вброс адреналина в кровь, свист пуль и гул ядер, вид падающих товарищей совершенно меняли восприятие боя.

В течение многих лет военные пытались упорядочить и структурировать хаос боя. Этот подход можно условно назвать «путём Жомини» (Г. Жомини - швейцарский теоретик 1810–1830-х годов, не утративший авторитета и в 1870-е годы). К. фон Клаузевиц , напротив, подчёркивал, что война - это область опасности, физического напряжения, неизвестности и случайности, бороться с которыми бесполезно. Русский военный теоретик генерал Г.А. Леер, опиравшийся на труды Жомини, предлагал пополнять цепь строго из «родной» части. В свою очередь Драгомиров, один из внимательнейших российских читателей Клаузевица, предлагал смириться с перемешиванием частей и приучать к нему солдат ещё на манёврах.

Действия цепи

Цепь должна была выполнять следующие задачи:

завязать огневой бой;
заставить противника раскрыть свои силы;
защитить роты, следующие за ней, от неожиданного нападения;
по возможности, подготовить их атаку.

Чтобы успешно выполнять эти задачи, цепь должна была наступать как можно планомернее, соблюдая уставные 300 шагов дистанции от 1-й боевой линии. Вместе с тем под огнём движение цепи замедлялось, а скорость задних рот, наоборот, возрастала - отсюда то самое «напирание» со стороны 1-й боевой линии, которое критиковал Куропаткин.

Атака цепью обычно велась участками: один участок цепи (например, отделение) наступал, а другой поддерживал его огнём. Для ведения такого наступления требовалась координация и взаимная поддержка, начальники участков должны были обладать хорошим глазомером, чтобы не попасть под огонь соседей и грамотно рассчитать перебежку (она не должна была слишком утомлять бойцов, рекомендованная дистанция составляла не более 100 шагов). Малейшая преграда или неровность местности служила укрытием для цепи, однако рельефом надо было уметь пользоваться. Куропаткин описывает такой случай, произошедший в бою за Ловчу:

«Надо было пробежать по долине 500–600 шагов совершенно открыто. Первое закрытие от неприятельских пуль на пути наступления полка была мельница с несколькими десятками деревьев, окружавших её. Часть людей перебегала долину, как говорится, одним духом; другие, пользуясь небольшими грядами гальки, образованными течением воды [реки Осмы], ложились за них, к прежде залегшим присоединялись задние и местами образовывались густые шеренги лежащих. Но эти закрытия плохо защищали от неприятельского огня, направленного с двух тысяч шагов и потому поражавшего под большим углом. […] Между тем, не было никакой надобности пробегать это пространство. Стоило продвинуться далее садами, пройти затем окраину города и, наконец, выйти к той самой мельнице, о которой упомянуто выше. Разница была в том, что вместо хорды пришлось бы описать дугу».

Атака Псковского полка на редут Гюлдиз-Табия в сражении на Шандорнике 17 ноября 1877 года.
andcvet.narod.ru

Огонь можно было открывать только по команде офицера. Обычно он приказывал лучшим стрелкам сделать пробные выстрелы, чтобы определить высоту прицела, затем высота сообщалась солдатам, и давалась команда открыть стрельбу. Офицер должен был следить за тем, чтобы не делалось напрасных выстрелов, солдаты правильно выставляли прицел на винтовках, и он вовремя и верно менялся. Для этого нужно было знать, кому можно доверить пробные выстрелы, уметь определять расстояние до цели, наконец, грамотно выбрать саму цель.

Кроме того, офицер решал, какой тип огня применить. На расстоянии 300–800 шагов стреляли одиночными выстрелами и довольно редко. Открывать огонь рекомендовалось с расстояния в 800 шагов, так как считалось, что с этого расстояния есть шанс попасть в одиночного человека. Иногда, если представлялась подходящая цель (например, артиллерийская батарея или плотная формация вражеской пехоты), по команде давался залп. Если же требовалось произвести интенсивный обстрел, но не хотелось тратить много патронов, давали команду «частый огонь» и добавляли число патронов, которые надо выпустить. Этот приём подвергался критике, так как офицер не мог проконтролировать фактическое количество патронов, израсходованное солдатами. Наконец, офицер мог дать команду залечь. В целом распорядительным командиром считался тот, кто контролировал свою часть даже под сильным огнём.

Залёгших за укрытием солдат было непросто поднять и двинуть вперёд. К тому же, требование беречь людей от огня вступало в противоречие с необходимостью контроля над войсками. Куропаткин продолжает свой рассказ о бое за Ловчу:

«Напрасно один молодой офицер кричал охрипшим голосом «вперёд», «ура», и махал саблею, толпа [спрятавшаяся за мельницей] ещё не была расположена идти за ним, и юноша, выбежав с несколькими солдатами вперёд, не успел пробежать нескольких шагов, как был уже убит».

Экономия патронов

Драгомиров не напрасно приводил афоризм Бюжо по поводу связи стрельбы с трусостью. Он и другие военные авторитеты полагали, что нужно сдерживать желание солдат открыть огонь с дальней дистанции. Стандартный боекомплект составлял довольно скудные 60 выстрелов, а прицел на винтовке Крнка мог быть установлен на дистанцию не более 600 шагов (у унтер-офицеров и бойцов стрелковых батальонов - 1200 шагов). Солдат рисковал расстрелять весь боекомплект до того, как его часть выйдет на так называемые решительные дистанции (800–300 шагов), не говоря о том, что ведение огня служило удобным предлогом, чтобы не двигаться вперёд. Обучение стрельбе заканчивалось на дистанции 1500 шагов - с этого расстояния было уже трудно различить отдельно стоящего человека, а в бою огонь обычно направлялся на дымки от вражеских выстрелов. Тем не менее соблазн дальней стрельбы был велик, тем более что турки активно пользовались огнём с больших дистанций (с дальности в 2000 шагов он становился чувствительным).

Свои апологеты дальнего огня были и в русской армии. Один из них, барон Зедделер, призывал ввести дальнюю стрельбу в уставы как особый и действенный вид боевого огня. По его мысли, дальнюю стрельбу следовало вести по площадям, рассчитывая не на точность, а на массу единовременно выпущенного свинца. Такой вид стрельбы эпизодически применялся русскими войсками, как и другая разновидность дальнего огня - перекидные выстрелы. Пули, пущенные по длинной дуге, падали за земляные укрепления, которые так полюбились туркам. «Перекидной, дальний и притом сосредоточенный огонь, пожалуй, снова осадит лопату на подобающее ей место» , - полагал полковник В.Ф. Аргамаков. После войны большинство военных авторитетов признало дальний огонь законным средством в руках командиров, но призывало к осторожности в его использовании. Инструкция для обучения роты и батальона, изданная сразу после войны, требовала пользоваться им «с крайней осмотрительностью» и утверждала, что ближнему огню по-прежнему «принадлежит главное в бою значение» .

Опыт войны 1877–1878 годов, скорее, подтверждал этот вывод. В Передовом отряде, успешно действовавшем за Балканами в начальный период войны, генерал И.В. Гурко запрещал пехоте стрелять с больших дистанций, чтобы не тратить время впустую. Полковник Д.С. Нагловский, участвовавший в рейдах Гурко, с восторгом описывал действия 4-й стрелковой бригады, которая имела обыкновение наступать, «не выпуская ни одного патрона, пока не подойдут к туркам на половину расстояния своего ружейного выстрела» , то есть на 600 шагов. Орловский полк, захвативший гору Бедек рядом с Шипкой как раз в то время, когда на другой стороне хребта орудовал отряд Гурко, не стрелял по более прозаической причине - «жалели патронов, а на доставку их было мало надежды по отдаленности Габрова, где находились патронные ящики» .

Действительно ли недостаток патронов был серьёзной проблемой? Статистика, собранная артиллерийским ведомством, показывает, что в кампании 1877–1878 годов полк крайне редко расстреливал в одном бою более 30 патронов на ружьё. Однако это лишь «средняя температура по больнице»: одна рота полка могла всё сражение простоять в резерве и не сделать ни одного выстрела, другая же могла находиться в цепи, вести интенсивную перестрелку и испытывать острый дефицит патронов. Тем не менее статистика позволяет сделать несколько интересных наблюдений. Например, бросается в глаза то, что стрелковые батальоны обычно расходовали намного больше патронов, чем пехотные полки. Это объясняется и специализацией на ведении огня, и тем обстоятельством, что стрелковые батальоны чаще всего шли впереди пехотных полков, завязывали бой, а потому дольше оставались под огнём. Своеобразный рекорд установил 13-й стрелковый батальон 4-й стрелковой бригады, израсходовавший в сражении при Шипке-Шейнове (27–28 декабря) 122 выстрела на винтовку - вдвое больше стандартного боекомплекта.

Генерал М.Д. Скобелев в сражении 30 августа 1877 года под Плевной.
andcvet.narod.ru

Среди пехотных полков наибольший расход патронов в одном деле был у Владимирского полка в ходе третьего штурма Плевны 30–31 августа - 91 выстрел на винтовку (впрочем, это исключительный случай). Например, такой интенсивный бой как сражение за Горный Дубняк 12 октября потребовал от гвардейских полков расхода 25–30 патронов на винтовку. Лейб-гвардии Егерский полк, атаковавший в тот же день соседний Телиш, сделал 61 выстрел на ствол, что значительно превышало «нормальный уровень». При первом штурме Плевны 8 июля Костромскому полку сильно не хватало патронов (расход составил более 56 выстрелов на человека), что послужило поводом полковнику И.Ф. Тутолмину написать в донесении:

«Костромской полк отступил во-первых потому, что не было патронов, во-вторых потому, что не было резерва» .

Сближение с противником

Двигаясь перебежками и укрываясь за складками местности, цепь подходила к неприятелю на близкое расстояние, а за ней продвигалась и основная масса батальона. Как ни странно, на расстоянии 800–300 шагов огонь, как правило, чувствовался меньше - многие пули уже летели поверх голов. Это означало, что турки чувствуют близость противника, забывают переставлять прицел на своих винтовках, стреляют, не целясь или даже не высовываясь из-за укрытий. Стрельба из винтовки, поднятой над головой, была нередка для турецкой пехоты. Атакующие, наоборот, учащали огонь, доводя его до предела. По расчётам мирного времени, с расстояния в 400 шагов уже около половины пуль должны были попадать в цель.

Хотя волнение сказывалось и на атакующих, дистанция в 400–200 шагов считалась решающей. На этом этапе боя начиналась «игра нервов», которая чаще всего и определяла победителя. Увеличить свои шансы на успех можно было, охватив фланг вражеских позиций, и этот приём активно применялся. Так, 4-я стрелковая бригада осуществила частичный охват турецкой позиции в бою при деревне Уфлани у южного подножья Шипки 4 июля 1877 года. Попав под перекрёстный огонь, турки дрогнули и начали беспорядочно отступать - бой не пришлось доводить до штыковой схватки.

Охват фланга имел свои особенности. Заставить цепь, вовлечённую в стрельбу, переменить фронт было непросто. Поэтому чаще охват осуществлялся подошедшими подкреплениями, которые пристраивались к флангу цепи и занимали охватывающее положение. То же самое мог сделать и неприятель - в таком случае учебники тактики рекомендовали не оттягивать фронт цепи назад, а выслать подкрепление, которое должно было не пристраиваться сбоку к угрожаемым частям, а встать уступом сзади них. Тогда уже вражеские части, охватывавшие русский фланг, попадали под косвенный или даже продольный огонь - как говорил генерал Леер, «кто обходит, тот сам обойдён» .

Приём охвата и противодействие ему с помощью поворота фронта и высылки подкрепления.
Драгомиров М.И. Учебник тактики. СПб.,1879

Именно тогда, когда цепь сближалась с врагом на 400–200 шагов, 1-я и 2-я линия имели законное право догнать её, вливаться в цепь и усиливать её огонь, готовясь, в случае надобности, к удару в штыки. На практике нередко это происходило само собой, помимо воли начальников. Цепь останавливалась, а 1-я и 2-я боевые линии подходили к ней, образуя одну или две густые массы бойцов (второе - в случае, если удавалось соблюсти порядок наступления).

В 1870-е годы считалось, что один огонь не может заставить отходить стойкого неприятеля. Впрочем, турок не относили к категории упорных противников - действительно, они нередко отступали во время обстрела, и до штыкового боя дело не доходило. Например, генерал Скобелев при переходе через Имитлийский перевал в декабре 1877 года использовал стрелковую роту, вооружённую трофейными винтовками Пибоди-Мартини, и она заставила турок оставить свои позиции. Конечно, приходилось отступать и русским войскам - в таких случаях они несли самые тяжёлые потери. Солдаты теряли самообладание и бросались назад сломя голову, офицеры уже не могли остановить сумятицу, а иногда и сами спасались бегством. Во время неудачного второго штурма Плевны 18 июля 1877 года Серпуховской полк понёс страшные потери - были убиты или ранены командир полка, два из трёх батальонных командиров, множество офицеров и нижних чинов. В строю осталась лишь горстка в несколько десятков солдат, два офицера и одно знамя - видимо, бóльшую часть потерь серпуховцы понесли именно при отступлении.

Сводя всё воедино, стоит отметить, что в основе успешной тактики пехотного боя лежал разумный баланс между сохранением бойцов от огня и контролем над частью. От ротных командиров и других начальников требовались хорошая тактическая подготовка, инициативность, умение принимать решения в экстремальных ситуациях и личный авторитет перед солдатами.

Источники и литература:

«Военный сборник», 1878-1900
Драгомиров М. И. Учебник тактики. СПб., 1879
Сборник военных рассказов. Т. I-VI. СПб., 1879
Свечин А. А. Эволюция военного искусства. М.-Жуковский, 2002
Сборник материалов по Русско-турецкой войне 1877-1878 гг. Вып. 5, 10, 88, 93
Аргамаков В. Ф. Воспоминания о войне 1877-1878 гг. // Журнал ИРВИО. – Кн.6, 7. – 1911
Присненко, подполк. Первая Плевна и 19-й пехотный Костромской полк в Русско-турецкую войну 1877-1878 года. СПб., 1900
Соболев Л. Н. Последний бой за Шипку. По поводу воспоминаний В. В. Верещагина. 1877-1878 гг. // Русская старина. – 1889. – №5
Верещагин В. В. Воспоминания художника. Переход через Балканы. Скобелев. 1877-1878 гг. // Русская старина. – 1889. – №3

Понравилась статья? Поделитесь ей

Распечатать статью